Не менее глубоко было действие церкви на формы и дух частного гражданского общежития, именно на основной его союз — семейный. Здесь она доканчивала разрушение языческого родового союза, до нее начавшееся. Христианство застало на Руси только остатки этого союза, например кровомщение: цельного рода уже не существовало. Построенный на языческих основаниях, родовой союз был противен церкви, и она с первой минуты своего водворения на Руси стала разбивать его, строя из его обломков союз семейный, ею освящаемый. Главным средством для этого служило церковное законодательство о браке и наследовании. Даже почти два века спустя по принятии христианства в разных классах общества действовали различные формы языческого брака — и привод, и умычка, заменявшие брак христианский. Из поучения духовенству, приписываемого архиепископу новгородскому Иоанну, видим, что он настойчиво требует от священников, чтобы они венчали такие четы даже и с детьми.
Гораздо строже, чем за уклонение от церковного венчания, карает тот же устав за браки в близких степенях родства. Христианский брак не допускается между близкими родственниками, между своими; следовательно, стесняя постепенно круг родства, в пределах которого запрещался брак, церковь приучала более отдаленных родственников смотреть друг на друга как на чужих.
Трудным делом церкви в устройстве семьи было установить в ней новые юридические и нравственные начала. Здесь предстояло внести право и дисциплину в наименее поддающиеся нормировке отношения, направляемые дотоле инстинктом и произволом, бороться с многоженством, наложничеством, со своеволием разводов. Христианская семья, завязываясь как союз гражданский обоюдным согласием жениха и невесты, держится на юридическом равенстве и нравственном взаимодействии мужа и жены. Необходимое следствие гражданской равноправности жены — усвоение ей права собственности.
Запустение Киевской Руси
Рабовладение было, по-видимому, и первоначальным юридическим и экономическим источником русского землевладения. До конца X в. господствующий класс русского общества остается городским по месту и характеру жизни. Но, прочно усевшись в большом днепровском городе, люди из высшего общества стали сажать челядь на землю. Во всех известиях о частном землевладении XII в. земельная собственность населялась и эксплуатировалась рабами; это — «села с челядью». Самая идея о праве собственности на землю, о возможности владеть землёю, как всякою другою вещью, вытекла из рабовладения, была развитием мысли о праве собственности на холопа. Это приниженное юридическое и экономическое положение рабочих классов и было одним из условий, колебавших общественный порядок и благосостояние Киевской Руси.
Очередной порядок княжеского владения сопровождался крайне бедственными следствиями для народного хозяйства. Тяготясь малонаселенностью своих частных имений, князья старались заселить их искусственно. Лучшим средством для этого был полон. Поэтому их общей военной привычкой было, вторгнувшись во враждебную страну, разорить ее и набрать как можно больше пленных.
Подобные приемы войны князья во время усобиц применяли и к своим. Первым делом их было, вступив в княжество соперника-родича, пожечь его села и забрать или истребить его «жизнь», т. е. его хозяйственные запасы, хлеб, скот, челядь. Княжеские усобицы еще более увеличивали тяжесть положения низших классов, и без того приниженных аристократическим законодательством XI–XII вв.
Внешние отношения Киевской Руси прибавляли к указанным условиям еще новое, наиболее гибельно действовавшее на ее общественный порядок и благосостояние. Русь основалась на окраине культурно-христианского мира, на берегу Европы, за которым простиралось безбрежное море степей, служивших преддверием Азии. Эти степи со своим кочевым населением и были историческим бичом для Древней Руси. В XI и XII столетиях Русь упорно боролась с половцами.
Эта почти двухвековая борьба имеет свое значение в европейской истории. В то время как Западная Европа крестовыми походами предприняла наступательную борьбу на азиатский Восток, Русь своей степной борьбой прикрывала левый фланг европейского наступления. Но эта историческая заслуга Руси стоила ей очень дорого: борьба сдвинула ее с насиженных днепровских мест и круто изменила направление ее дальнейшей жизни.
Под давлением этих трех неблагоприятных условий, юридического и экономического принижения низших классов, княжеских усобиц и половецких нападений, с половины XII в. становятся заметны признаки запустения Киевской Руси, Поднепровья. Речная полоса по среднему Днепру с притоками, издавна так хорошо заселенная, с этого времени пустеет, население ее исчезает куда-то.
Одновременно с признаками отлива населения из Киевской Руси замечаем и следы упадка ее экономического благосостояния: Русь, пустея, вместе с тем и беднела. Внешние торговые обороты Руси все более стеснялись торжествовавшими кочевниками. Во второй половине XII в. князья со своими дружинами уже становятся бессильны в борьбе со степным напором и стараются по крайней мере удержать в своих руках пролегавшие через степь речные пути русской внешней торговли.
Отлив населения на запад и северо-восток
В связи с этим отливом населения на запад объясняется одно важное явление в русской этнографии, именно образование малороссийского племени. Запустение днепровской Руси, начавшееся в XII в., было завершено в XIII в. татарским погромом 1229–1240 гг. С той поры старинные области этой Руси, некогда столь густо заселенные, надолго превратились в пустыню со скудным остатком прежнего населения. Еще важнее было то, что разрушился политический и народнохозяйственный строй всего края.
В середине XIII в. в Киеве, прежде столь обширном и многолюдном городе, едва насчитывали 200 домов, обыватели которых терпели страшное угнетение. С тех пор в продолжение двух-трех веков Киев испытал много превратностей, несколько раз падал и поднимался. По опустевшим степным границам Киевской Руси бродили остатки ее старинных соседей, печенегов, половцев, торков и других инородцев. В таком запустении оставались южные области Киевская, Переяславская и частью Черниговская едва ли не до половины XV столетия.